Воскресным вечером я на ули­це Немировича-Данченко. Просто обставленная прихожая одной из квартир многоэтажного дома. Приветливая хозяйка услужливо помогает мне раздеться. Но где же мой Герой? Я-то думала, Николай Иванович сам откроет и встретит меня...

В главной комнате включен телевизор. Политика, страсти... Неторопливо прохаживается по ней еще совсем не старый муж­чина плотного телосложения. Кратко благодарит за привезенный букет георгин, приглашает сесть...

Вскоре кончилась передача новостей, и мы стали разговари­вать. Рассказывая свою биографию, Николай Иванович вставлял, что, мол, и это не столь интересно и не так уж важно теперь, как бы оберегая меня от усталости.

Подумать только: строитель, такая банальная профессия! Не актер с яркой пестрой жизнью, не деятель науки, то и дело разъезжающий по всемирным конференциям. Но, оказывается, и здесь можно многого добиться, самым естественным образом сделать свою жизнь интересной. Интересной для себя, а как след­ствие - для других.

Мальчишек той поры (Николаю Ивановичу чуть больше 70) влекла романтика. Моря, дальние страны... Но моряком он не стал. Зато вся жизнь связана с родным Ростовом. Николай Иванович с живостью воспроизводит точные названия улиц (точно помнит, где что находилось в городе во времена его детства).

«Завод, где работали мои родители, находился... Потом его ликвидировали, перенесли на другое место. Это там, где...».

И старый довоенный Ростов воскресает в его рассказе достоверно и точно: со всеми улочками и аллеями, парками, шко­лами, заводами. Я как будто медленно гуляю по этим светлым, еще не знающим беды тротуарам и проспектам (в темпе неторопливо­го искреннего рассказа моего собеседника).

Смена многих занятий, работа в разных организациях. Точнее, это не просто организации. Каждая из них - целая жизнь. Все име­ет свою характеристику, свою географию: ремесленное училище на Верхнебульварной, восстановление конкретных домов Ростова после войны.

Сокращение типа «пилмонтаж», казалось бы, ничего, кроме скуки, не несет. Но слушать Николая Ивановича на удивление себе начинаешь с интересом...

«Аздонрыбакколхозсоюз» - это и вовсе что-то неудобопроиз­носимое. А, как говорит Николай Иванович, - это поиски, это пробы. Это разная работа в разных местах. Это опять-таки жизнь. Жизнь каждого энергичного и мечтательного человека. Человека, который не искал в свое время славы, а делал добросовестно то, что было полезно. Позже слава нашла его сама...

- В 50-м году я женился, - продолжает Н. И. Коваленко.

И супруга бережно приносит в комнату ордена, медали, грамо­ты. Наша беседа прервалась, я узнала подробную историю каждой из них. «А помнишь, как тебя награждали вот этой... А помнишь вот тот случай, когда...».

И я как бы отстраняюсь и слушаю людей, которых сегодня мало кто слышит. Награда, грамота - это только повод, чтобы вспом­нить прошлое. А в этом прошлом и развалины родного города, и полусгоревшие дома друзей и соседей, и привычные здания, от которых камня на камне не осталось... Именно демонтажом го­релых зданий, восстановлением разрушенного богатства города занимался Николай Иванович. Едва успеваешь следить за таким динамичным перечислением: восстановили мы этот завод, потом нас перебросили на другой, потом - на эту фабрику... И здесь собеседник отступает от привычной обстоятельности - только назва­ния. «Ну и что, были силы - восстановили», - как бы в тон говорит Николай Иванович.

Узнав, что я живу в Пролетарском районе, Николай Иванович добавил с легкой улыбкой:

- Ну вот, вспоминайте меня всякий раз, когда газом пользуе­тесь. Это я его подводил.

Мой герой далек от идеализации всего, связанного с прошлым. Тем же ровным голосом продолжает он о былом, о неприятностях и казусах, о «подкопах» и фальсификациях... Представленный к званию Героя Соцтруда, он был в центре всеобщего внимания. Каждый шаг под прицелом. Аморальным могли объявить любой поступок. Несколько утомленно вспоминает Николай Иванович эту горячую для него пору: корреспонденты не дают прохода, спрашивают о работе, допытываются у соседей и коллег.

Описывая свою радость, когда, наконец, прошло долгожданное звание Героя Соцтруда, Николай Иванович все же лишен экспрес­сивности. Веселый взгляд, быстрые жесты, но все это до удивле­ния в меру.

Это событие, произошедшее в жизни Н.И. Коваленко в 1981 го­ду, было, пожалуй, вершиной, но не центром. Головокружение от громких поздравлений, сумятица, восторг и недоумение. Знако­мые Николая Ивановича узнали о присвоении почетного звания раньше самого виновника. Герой Социалистического Труда хотел закончить работу, которую прервали взволнованные люди, при­шедшие сообщить ему новость. Не дали... Что вы, надо в трест, на линейку, будут торжественные поздравления! И этих поздравле­ний было много...

О Николае Ивановиче писали неоднократно: где он только не засветился - и на местном, и на общесоюзном уровне. Даже пор­треты писали... Один из них, большой, в толстой рамке, висит ря­дом с нами, в этой же комнате. Герой при полном параде. С орде­нами. Строг и величествен.

И Николай Иванович не лукавит: ему не важно, напишут ли о нем. Да и что о нем можно написать нового? Так же искренне, как он рассказывал о себе, он говорит и о своей известности: «Уж столько раз писали, столько раз интересовались...».

Как и сам Николай Иванович, его жилище без излишеств. Все просто и поразительно уместно. Сидим за маленьким столиком рядом с сервантом. А вот комнату наполнил сладкий запах пирога. Это постаралась Зинаида Александровна, жена.

Вновь засветился телевизионный экран, а вечерний город за окнами давно зажег свои огни. Я рассматривала благодарность ростовского мэра за большой вклад Н.И. Коваленко в «социально-экономическое развитие города в ознаменование 250-летия Ростова-на-Дону». Благоустроенный, новый и светлый Ростов встретился в этом человеке со своим прадедом Ростовом, опален­ным огнем и разрушенным. С Ростовом, который и возводил Ни­колай Иванович.

С. Налбандян