Николай Парамонов (род. 1876 г.)- удивительнейшая личность в истории Донского края и России. С его именем связана и история нашего города. Он был сыном известного ростовского купца - миллионера, владевшего баржами, складами, мельницами, разного рода недвижимостью. Не получивший в свое время систематического образования, Елпидифор Трофимович ревностно относился к образованию детей. Его старший сын Петр окончил коммерческое училище, сразу же включился в торговые дела, немало в них преуспевая. Младший же, Николай, в отличие от брата торной дорогой идти не желал и начал свою жизнь с активной революционной деятельности. Уже в студенческие годы имел неприятности на политической почве, активно участвовал в студенческих волнениях, за что был исключен из университета и выслан домой, в Ростов, под негласный надзор полиции. В справке Донского охранного отделения Департамента полиции говорилось, что Парамонов "во время забастовки в Главных мастерских Владикавказской железной дороги в ноябре 1902 г. (знаменитой Ростовской стачки) принимал активное в ней участие путем раздачи денег и муки"; он также жертвовал суммы на освобождение под залог членов Донского комитета РСДРП, содержание тайных типографий, выписку революционной литературы. В одном из рабочих районов Ростова он устроил воскресную школу, где открыто, велась революционная пропаганда.

В январе 1903 г. он основал издательство "Донская Речь". Издательство уже в первый год своего существования вышло на первое место среди провинциальных издательств, выпустив свыше 60 книг и брошюр и получив разрешение еще на сто с лишним изданий. Издавались лучшие беллетристические произведения русских и зарубежных писателей. Большое внимание издательство уделяло вопросам текущей жизни России, ее истории, истории освободительной борьбы разных стран. Публиковались в основном произведения "с направлением", описывавшие мрачные стороны российской действительности, хотя, разумеется, значение этих рассказов и повестей выходило далеко за рамки "социального" содержания.

Успех издательства объяснялся не только дешевизной книг - от 0,5 до б-8 коп., хорошим подбором авторов, интересной, разнообразной тематикой издаваемых произведений, но и эффективной организацией дела. Отделения, склады и магазины "ДР" были открыты в Петербурге, Москве, Варшаве, Киеве, Вятке, Томске, Харькове, Одессе, Тифлисе и других городах. Прекрасно была поставлена реклама продукции. Как правило, каждая книжка "ДР" содержала списки изданий, находящихся в продаже. Выпускались и постоянно обновлялись каталоги. На обложках многих брошюр воспроизводились печатные отзывы об изданиях "ДР". Потери на цене изданий компенсировались большими тиражами и быстротой оборота. У издательства была своя типография в Ростове-на-Дону, заказы "ДР" на растущий поток продукции размещались в 11 ростовских типографиях. После 1905 года издательство перенесло значительную часть своей деятельности в Петербург: там были более мягкие цензурные условия, да и с распространением полегче. По меньшей мере, в 16 типографиях Питера печатались издания "ДР".

Особого размаха издательская деятельность Парамонова достигла в 1905-1907 годах. Он финансировал первый российский историко-революционный журнал "Былое", выпустил множество брошюр на социально-политические и исторические темы. Всего в 1903-1907 гг. "Донская Речь" выпустила свыше 500 названий книг и брошюр, издала 26 выпусков историко-революционного журнала "Былое", 21 выпуск "Русской исторической библиотеки", 17 выпусков журналов: "Отклики современности", "Народная жизнь", "Народный вестник".

Власти обратили внимание на характер изданий "ДР" еще в 1904, однако серьезные неприятности у Николая Парамонова начались с середины 1907 года. Издательство закрыли, а его хозяин угодил под следствие за распространение подрывной литературы. В итоге Парамонов был приговорен к трем годам заключения в крепости. Однако отбывать наказание Парамонову не пришлось. Поскольку распространение "вредных" книг продолжалось по всей стране, ему было предъявлено новое обвинение, по более тяжелым статьям. Началось новое следствие. Адвокатам удалось дотянуть дело до амнистии в связи с 300-летием воцарения Романовых.

Парамонов не был ярым революционером, но русское самодержавие ему тоже было не по душе. Он выступал за буржуазно-демократическую революцию, чтобы дать возможность стать у власти в стране, таким как он. Николай Парамонов принадлежал к новому поколению российских предпринимателей, тяготившихся докучливой опекой власти и стремившихся самим определять свою судьбу - да и судьбу страны. Отсюда - их столкновения с властями и поддержка ими тех сил, которые раскачивали самодержавие. Он относился к новому на Руси типу людей, очень мало напоминавшим купчин из пьес Островского.

Освободившись от обвинений, под давлением отца, сын продал издательство. Николай поступил и окончил Киевский университет. Чтобы отвлечь сына от вольнодумных мыслей, отец решил подарить ему шахту в нашем городе (город назывался в то время Александровск-Грушевск), с наставлением сыну сделать рудник доходным. Эта шахта строилась по проекту профессора Санкт-Петербургского Горного института А.А.Скочинского (который приходился родственником Парамоновым? ) в 1906-1909 годах и была одной из самых крупных и оснащенных шахт в России. После смерти отца (Е.Т.Парамонов умер в 1909 году), она была названа его именем "Елпидифор" (в советское время переименована в шахту "им. Артема"). Е.Т.Парамонов отписал своим сыновьям всё имущество, а состояние его оценивалось в 4.5 миллиона рублей:"...Все принадлежащее мне движимое и недвижимое имущество, в чем бы такое ни заключалось и где бы ни находилось, завещаю в полную собственность сыновьям моим, Петру и Николаю Елпидифоровичам Парамоновым. Первому из них, Петру, как старшему и более потрудившемуся в моих делах назначаю шестьдесят процентов, а Николаю как младшему и менее участвовавшему в коммерческих делах назначаю сорок процентов со всего состава имения моего...". Братья не стали делить имущество, а основали товарищество "Е.Т. Парамонова сыновья в Ростове-на-Дону". Проживали Парамоновы в Ростове в доме на Малой Садовой (ныне ул. Суворова, здание занимает Налоговая полиция). Это было фактически два дома: первая половина была куплена отцом - Елпидифором Трофимовичем Парамоновым, левая пристроена позже. В правой жила семья Николая, а в левой Петра. Первый этаж был занят конторой Товарищества; во втором были жилые помещения. Во втором этаже был проход из одного дома в другой.

В нашем городе младший Парамонов и развернулся, поставив дело по лучшим американским образцам. Получив свободу действий, Николай преуспел настолько, что интерес к издательству отошел на задний план, а возможно пропал совсем. Военная и предвоенная конъюнктура, заставила его кроме рудника построить кирпичный завод, завод подков, брикетную фабрику и химзавод, работавшие на военные поставки. Либерал, будучи типичным представителем класса буржуазии, который стремился к политической власти, пытался приспособиться к рабочему движению и играть в нем роль. Парамонов в целях увеличения прибыли от своего производства не останавливался даже перед тем, чтобы передать небольшую часть прибавочной стоимости на развитее культуры своих рабочих. На руднике была построена школа, организовано общество трезвости, работал кинематограф, представители интеллигенции рудника проводили вечера для рабочих. Школа, построенная Парамоновым для детей шахтеров, стоит на Артеме, и по сей день. Дома, в которых жили инженерно-технические работники, тоже целы. Парамонов умел эксплуатировать, но оставил о себе хорошую память, потому что критерий разумности, пользы был основным в его действиях. Он ввел самые высокие расценки и ставки для рабочих и служащих. Его шахта была самая большая, лучше других технически оснащена. "Елпидифор" славилась на весь Донбасс. Некоторые механизмы отработали почти весь срок службы шахты (например, четырехэтажная клеть). При шахте были построены магазин, столовая на 400 посадочных мест. Существовала касса взаимопомощи.

Производство расширялось, доходы Парамонова росли. В 1913 г. Николай Парамонов появляется на руднике "Несветай" (угольные поселки на месте нынешнего города Новошахтинск) и добыча угля здесь значительно расширяется. Он заложил первые пять крупных шахт (одна из них, шахта имени В.И. Ленина, работала до последнего времени), проложил железнодорожную ветку Несветай - Горная, построил первые 48 каменных казарм для рабочих и 4 коттеджа для администрации. В 1914 г. архитектором Л.Ф. Эбергом для Николая Парамонова строится здание на одной из красивейших улиц Ростова - улице Пушкинской. В настоящее время в нем располагается Научная библиотека РГУ.

Во время первой мировой войны Парамоновы пожертвовали на дело обороны в общей сложности около 1 миллиона рублей. Тогда же Николай был полностью "реабилитирован". Произошло это при забавных обстоятельствах. Во время посещения Николаем II Ростова Петр Парамонов был среди встречавшихся с императором. Государь, пожимая всем руки, протянул руку и ему. Растерявшийся купец полез в боковой карман, достал оттуда заранее приготовленный банковский билет в 100 тысяч и положил в руку царю. Николай посмотрел на деньги, передал их адъютанту и затем вторично протянул руку, на этот раз для рукопожатия. На следующий день в местных "Ведомостях" было опубликовано всемилостивейшее восстановление Николая Парамонова во всех избирательных правах, которых он был лишен по одному из своих литературных процессов.

К 1918 году капитал Парамонова составлял 22 миллиона рублей. Парамонов олицетворял собой тех людей, которых он хотел видеть у власти в стране: деловых, разумных, думающих о завтрашнем дне. То, что произошло в 1917 году, было конечно, для него ударом ...Он ушел в "подполье" при большевиках, когда ему пришлось, отрастив бороду и "распределив" детей по родственникам, уехать на время в Москву. Был одним из организаторов сбор средств, для поддержки Добровольческой армии (в феврале 1918 со ступенек парамоновского дворца начался ее знаменитый "Ледяной поход").

В 1918 г. и начале 1919 г. Николай жил в Новочеркасске. Он даже недолго пребывал в "министерском" кресле. С января по март 1919 года он был заведующим отделом пропаганды Особого совещания при Деникине. Однако программа кадета Парамонова - привлечь к работе в отделе социалистов - не встретила поддержки командования, и он подал в отставку. В этот короткий промежуток времени известна и борьба Николая с Красновым и арест его немецкими оккупационными властями и интернировние в Брест-Литовске.

Поздней осенью 1919 г. у ворот Ростова уже стояла конница Буденного. Из дома на Малой Садовой, ночью, семья Николая села в автомобиль и добралась до "Ростов-Товарный" и в одном из последних поездов уехала в Новороссийск. В феврале 1920, накануне новороссийской катастрофы деникинской армии, семья Парамоновых на собственном пароходе "Принцип" - единственном, что осталось от некогда богатейшего имущества, отчалила от берега и уплыла в Турцию. И везли на нем рухнувшие надежды и мечты. Семья Парамоновых в Россию никогда больше не вернется. Рудники и мельницы остались новой власти. Начались эмигрантские скитания.

Парамоновы жили какое-то время в Константинополе, живя на средства от парохода, курсировавшего по маршруту Поти - Батуми. Николай в это время помогал генералу Врангелю. В начале следующего 1921 года, когда надежд вернуться в Россию не осталось, Парамоновы перебрались в Германию. Сюда ещё перед началом первой мировой войны Николай Парамонов перевел задаток за шахтное оборудование, для шахты "Елпидифор". Из-за войны поставки так и не начались. Теперь он рассчитывал вернуть вложенные средства. Однако и эти надежды не оправдались: видимо гиперинфляция разорила германских партнеров. Но надо же было как-то налаживать жизнь. Сметливый казак вложил большую часть средств в... пустыри - купил незастроенные участки земли в Берлине. Он точно рассчитал, что бурное развитие автомобильного транспорта приведет к росту потребности в гаражах, заправках и так далее, по-нынешнему - в автосервисе. В 1926 году был построен первый парамоновский гараж, в 1929 - второй. При гаражах появились авторемонтные мастерские и заправочные станции. Попутно Парамонов построил несколько многоквартирных доходных домов. Все это давало неплохой и стабильный доход и обеспечивало безбедное существование всего многочисленного семейства, включая семью брата Петра.

Николай Парамонов заметно "поправел", поддерживал дружеские отношения с атаманом Красновым, с которым остро конфликтовал в 1918-1919 годах. О "Донской речи" вспоминать не любил, хотя некоторые книжки издательства в доме были; часть из них была приобретена уже в эмиграции. Все это сгорело вместе с его архивом во время войны. Николай не любил вспоминать о тех изданиях, которые подрывали старый строй, и не раз говорил: "Эх, были молодыми да не тех людей слушали; теперь расхлебываем". В политической деятельности Н. Е. почти не участвовал, разве что иногда бывал на эмигрантских "мероприятиях". Так, он присутствовал на печально известной лекции в Берлине П. Н. Милюкова, во время которой двое черносотенцев пытались застрелить бывшего кадетского лидера и в результате убили В. Д. Набокова. Парамонов был среди тех, кто задержал террористов. Единственной, по-видимому, организацией, в которой он принял некоторое участие, было "Братство русской правды", ставившее своей целью вооруженную борьбу с большевиками, вплоть до террора. Во главе "Братства" стоял известный поэт-символист и издатель Соколов-Кречетов, в число "братьев" входил Краснов, с "Братством" сотрудничал писатель Амфитеатров и другие.

К концу 20-х гг. фамилия Парамонова, появляется на страницах советской печати в качестве вдохновителя шахтинского дела. Советская пресса причисляет его к организаторам и вдохновителям вредительства на советских предприятиях, что, вероятно, не имело оснований согласно исследованиям различных авторов. В первой половине 1940-х гг. дочь Парамонова вышла замуж за выпускника Ленинградского института книговедения, впоследствии технического руководителя издательско-типографского дела Центра пропаганды Власовской армии под Берлином, будущего протоиерея Д.В. Константинова. Так, что оснований у советской власти считать Парамонова врагом народа было предостаточно.

Приход к власти нацистов в 1933 году поначалу никак не отразился на жизни Парамоновых. Н. Е. вызвали в гестапо на "беседу", интересовались настроениями, отношением к большевизму и почему-то к украинскому вопросу. Претензий не оказалось.

22 июня 1941 года раскололо эмиграцию. Одни связывали надежды на освобождение России от большевизма с Гитлером, для других подобный путь был неприемлем. Парамоновы, по-видимому, относились ко второй категории. Н. Е. отклонил предложение нацистов вернуться на родину (разумеется, с возвращением принадлежавшего ему имущества) и заняться "восстановлением экономики". После 1941 белоэмигранты, даже отказавшиеся от сотрудничества с нацистами, преследованиям не подвергались - были лишь введены ограничения на поездки в прифронтовую зону.

В 1944 Н. Е. вместе с женой Анной Игнатьевной перебрался в Чехословакию, в Карлсбад. В мае 1945 Парамоновы оказались в советской зоне оккупации. Ничего хорошего им это не сулило, оставаться с его фамилией (враг народа) было нельзя. Начались аресты эмигрантов. Квартиру Парамоновых разгромили - и оставили записку. Не дожидаясь своей очереди, Парамоновы сумели получить разрешение на поездку в американскую зону. Откуда, разумеется, не вернулись. Проживали в небольшом немецком городе Байройте, что в Баварии. И вновь семья у разбитого корыта. Дома и гаражи по большей части либо разрушены, либо остались в советской оккупационной зоне.

Но тут неожиданный - и финальный - вираж делает издательский бизнес Парамонова. В 1946 году Н. Е. вновь затевает "книжки для народа" - десятков тысяч соотечественников, оказавшихся в лагерях для перемещенных лиц. На брошюрах , конечно не было марки "Донской речи", однако внешне они удивительно напоминали своих старших "собратьев".В основном издавалась русская классика Лермонтова, Пушкина, Крылова, Гоголя и др. Правда, первую книжку с изображением иконы Николая Угодника конфисковала американская администрация, посчитавшая недопустимой религиозную пропаганду. Русский шрифт добыл сын Николая Елпидифор за банку тушенки у немецких наборщиков. Корректуру читал сам Н. Е. Несмотря на дешевизну, книги полукустарного изготовления все же какую-то прибыль приносили. Что позволяло семье сводить концы с концами. Лишь болезнь сердца вынудила 74-летнего Николая Парамонова в 1950 году отказаться от издательства. Умер он 21 июня 1951 года и похоронен на городском кладбище баварского города Байройт.

Парамонов не оставил никаких мемуаров, личный архив Парамонова сгорел во время войны. "Книжных слов", по словам знавших его, он не говорил, а пафос его жизни, не разгаданный современниками, кажется, так и после его смерти остался в глубине его индивидуальности. ...Стало уже общим местом сетовать и сожалеть об утрате Россией целого "культурного слоя" - о потерях в области литературы и искусства. Но произведения "русских эмигрантов" - пусть с опозданием - но вернулись на родину. Куда более невосполнимая потеря - искоренение тончайшего слоя предпринимателей, самого духа и этики предпринимательства. Не захватили бы большевики власть в свои руки в 1917 г., такие люди, как Н.Е.Парамонов, несомненно, смогли бы сыграть положительную роль в истории России.

http://shakht.ru/site/town/history.php?id=2