ФЕДОР ПЕТРОВИЧ ЖАЛЫБИН

Я, Жалыбин Федор Петрович, родился в 1925 году в семье крестья­нина-батрака Жалыбина Петра Федотовича, погибшего 13 марта 1945 года при штурме Кенигсберга.

10 августа 1942 года я добро­вольно ушел на фронт, стал сыном полка 351-й стрелковой дивизии, ведшей оборонительные бои на Северном Кавказе, затем участвовал в боях за освобождение от фашистских оккупантов города Ростова-на-Дону и Ростовской обл. Наш 1675-й артминполк в составе 30-й Краснознаменной кавале­рийской дивизии был включен в группу по форсированию р. Дон в районе станицы Нижнегниловской.

Осталась навсегда в моей в то время юношеской душе память об ожесточенной схватке с фашистами, о безвозвратной потере моих юных товарищей, ушедших под лед реки Дон и оставшихся на обрывах берега.

Ко времени освобождения г. Ростова была проведена очень большая работа политруков с молодыми бойцами, которые впер­вые должны были участвовать в сложнейшем бою за Ростов. К этому времени мы узнали о великой победе наших войск под Ста­линградом и о том, что в городе батальон Мадояна уже ведет тя­желый бой на плацдарме в районе железнодорожного вокзала и что необходимо форсировать по льду р.Дон и перерезать дорогу на Таганрог, куда могли отступить немцы. Короче, мы поняли, что немцам готовится «котел» по опыту Сталинграда. Все это вызывало ощущение высокого боевого подъема и желание принять участие в этой важной операции, разработанной командованием Южного фронта.

К переправе р. Дон шла очень тщательно замаскированная подготовка - только ночью, так как днем фашистские самолеты висели в воздухе и беспрерывно бомбили город, прилегающие хутора и саму пойму р. Дон. Шла непрерывная заготовка камыша и рогоза и изготовление из них матподстилок на лед под колеса орудий и тяжелых 120 мм минометов. Заготавливали также чакан для обмотки копыт и сбруи лошадей, чтобы максимально заглу­шать шум переправы. Все это позволило нашим отдельным отря­дам и частям благополучно переправиться скрытно через Дон и Мертвый Донец (в этом месте теперь стоит стела в честь бойцов и офицеров, погибших в бою под обрывами и наверху, в Нижнегни­ловской).

В этой операции была полная взаимозаменяемость всех бой­цов и политработников, а также командиров и специалистов, орудийных и минометных расчетов. Я с группой бойцов во главе с лейтенантом Бондарем обслуживал первых наших атакующих: заменяли убитых и раненых у орудий и минометов, а также у 3-х танков и бронемашин, прорывались в глубь обороны немцев на Нижнегниловской и вели корректировку обстрела фашистов, на­седавших на наших наступающих бойцов в районе шоссе на Таган­рог. Короче говоря, в течение 13 февраля 1943 года наша наступа­тельная группировка обеспечила успешное форсирование р. Дон основными силами 30-й дивизии, 4-го Кубанского, 5-го Донского казачьих полков и других частей. Все это вынуждало фашистов прекратить осаду батальона Мадояна и, боясь «Ростовского кот­ла», с боями отступить на рубежи, «заранее подготовленные» на р. Миус.

При прохождении через Ростов мы встретили всеобщее лико­вание народа, нам помогали очищать улицы от завалов и немец­кой техники, нас угощали кто чем мог: хлебом, луком, чесноком, рыбой и т. д.

Это вселяло еще большую уверенность в неизбежности скорой победы над немецкими оккупантами. Гремела музыка оркестров, гармошек, баянов, гитар; народ ликовал от души и приветствовал нас - освободителей.

После переформирования наш корпус был преобразован в конно-механизированную группу Верховного главнокоман­дующего. В ночь на 27 августа мы участвовали в прорыве Миус-фронта - надежда Гитлера на реванш. В течение 3-х дней наш корпус «гулял» по тылам фашистов, громил базы боеприпасов, аэродромы и готовившиеся новые оборонительные рубежи нем­цев вплоть до р. Молочной (Мариупольские оборонительные укрепления немцев).

28 августа произошло решающее сражение на шоссе Таганрог-Мариуполь, по которому немцы стали отводить свои части из го­рода. Перерезав шоссе и укрепившись на холмах, наша часть 30-й дивизии утром 29 августа встретила врага сокрушительным ог­нем, внесла в ряды колонн отступавших немцев страх и неописуе­мую панику, и хотя немецкая авиация сплошными волнами (по 60-70 самолетов) постоянно бомбила наши оборонительные пози­ции, а заодно и свою колонну, мы устояли и до поздней ночи вели бой по полному уничтожению фашистов, рвавшихся из Таганрога на Мариуполь, боясь «нового Сталинграда». За участие в этой опе­рации и в последующих боях я был награжден как сын полка и от­важный артиллерист орденом Отечественной войны II степени. За освобождение Матвеева Кургана руководство района наградило меня медалью «За освобождение города и района от оккупантов».

В Ростове я живу более 50 лет, город мне и моей семье очень дорог, так как он не только воспитал во мне бойца-победителя и освободителя, но явился важной вехой в моей трудовой биогра­фии. Мне важно сознавать, что я принимал участие не только в освобождении города от гитлеровских оккупантов, но и в его вос­становлении, и я горжусь тем, что Ростову-на-Дону наконец по до­стоинству присвоено почетное звание «Город воинской славы».

За участие в боях с фашистскими захватчиками я удостоен был 2-х орденов Отечественной войны I и II степени, боевых и трудо­вых медалей, многих почетных грамот. В мирное время окончил аспирантуру, стал научным сотрудником Ростовского научного центра «Ноо-Экосфера 21 века», где тружусь и сейчас.