ХРОНИКА ЛЕТАЮЩЕЙ КОБРЫ

Детство Василия Дрыгина в селе Чечелиевка, что на юге Украины, не было безоблачным и счастливым. Он родился в 1921 го­ду, когда в Советской России, из­нуренной двумя войнами - миро­вой и гражданской, - разразился страшный голод, унесший милли­оны жизней. Рано оставшись сиротой, Василий был отправлен в детский дом. После окончания семилетки пошел разнорабочим на металлургический завод, а по вечерам учился в фабрично-заводском училище на слесаря. Самой популярной в то время была профессия летчика. В 1938 году Василий поступил в аэро­клуб. Успешная учеба в аэроклубе открыла ему доступ в Качин-скую школу военных летчиков под Севастополем.

Василий Дрыгин окончил летное училище 20 июня 1941 года. А через два дня, 22 июня, в 3 часа 15 минут утра немецкие са­молеты бомбили Севастополь. Война началась! Личный состав училища был поднят по боевой тревоге. В тот же день летчиков-выпускников, даже не заменив им курсантскую форму, направи­ли на границу с Румынией в только что сформированный 298-й истребительный авиаполк Одесского военного округа. Войны «на чужой территории и малой кровью», о которой говорилось на политзанятиях, не получилось. Армия отступала и двигалась на восток. Почти ежедневно вылетал молодой летчик Василий Дрыгин на штурмовку вражеских колонн, на разведку. Казалось, чуть ли не вчера он прикрывал переправы на реке Южный Буг, а сегодня под крылом самолета - тоненькая змейка степной речки Миус.

Василий за короткий срок приобрел огромный боевой опыт, стал отлично разбираться в тактике воздушного боя. Командиры уже именовали его «мастером штурмовых ударов», его истреби­тель И-16, «ишачок», вооруженный двумя пушками, неутомимо атаковал танковые, автомобильные и пешие колонны немцев, на­нося ощутимый урон наступающему противнику.

...Тот октябрьский день, как часто бывает на Дону, выдался теплым и солнечным. Группа наших истребителей взлетела с аэ­родрома в Свердловске и пошла на запад. Вскоре в районе села Генеральского обнаружили на дороге большую колонну немцев. Василий Дрыгин, стремясь максимально использовать момент внезапности, бросил самолет в крутое пикирование. Падающий с неба, ревущий мотором истребитель, мчавшийся буквально по головам и стреляющий одновременно из двух пушек, производил ошеломляющее и парализующее действие. Первый заход был уда­чен. Но снаряды еще оставались. Василий набрал высоту, чтобы повторить штурмовку.

Вновь самолет бешено мчался к земле. Отчетливо видны го­рящие танки и автомашины, мечущиеся вокруг них гитлеровцы. Вновь Василий открывает огонь из пушек. Но немцы отвечают плотным огнем.

Вдруг рев мотора смолк, двигатель истребителя остановился. Высота 70 метров. Внизу немцы. Выброситься с парашютом невоз­можно. Попасть в плен - такая мысль невыносима. Да и размыш­лять некогда: оставшееся время измеряется даже не секундами, а мгновениями. Василий перекладывает руль и направляет самолет на поле у дороги. Тянет, сколько возможно. Спланировал и поса­дил истребитель на фюзеляж. Выскочив из машины и укрываясь за самолетом, Василий побежал в поле неубранной гречихи. На­ткнулся на куст шиповника, упал в него спиной и осмотрелся. На дороге, в двух-трех километрах, горят машины и танки. Наши са­молеты улетели. Взвод немцев, рассыпавшись в цепь, начал про­чесывать гречишное поле в поисках летчика.

Василий понял, что убежать невозможно. Он улегся в куст ши­повника и приготовил наган, решив отстреливаться до послед­него патрона, но живым в плен не даться. Молодой немец, держа «шмайсер» наизготовку, приблизился к кусту и остановился, что­бы внимательно его осмотреть. Напряженные взгляды Василия и немца сошлись. Немец вздрогнул. Василий плотнее прижал па­лец к курку нагана. И тут произошло невероятное. Немец не вы­стрелил, не закричал. Он медленно двинулся мимо куста и пошел дальше.

Пролежав еще часа полтора-два и дождавшись, когда нако­нец стало смеркаться, Василий осторожно выбрался из куста и спустился в ближайший овраг, которых много в придонской сте­пи. По балке он пошел в сторону станицы Большекрепинской. Но для летчика такая ходьба оказалась чересчур тяжелой: сусличьи норы, промоины, бесконечные кусты, сгущавшаяся темнота. Нако­нец ему удалось выйти на дорогу за станицей.

Не успел он порадоваться легкой ходьбе по твердому грун­ту, как его окликнули. Василий наткнулся на немецкий стороже­вой пост. Бежать? Поздно! Василий смело подошел к группе, он смекнул перейти на местный украинский говор и ответил, прики­нувшись простоватым парнем-механизатором. Немцы тут же от­пустили Василия. Вероятно, нетолько говор, но и одежда Василия -демисезонный комбинезон - внушили им доверие. Не веря в уда­чу, летчик двинулся по дороге. И тут Василий услышал шум мото­ра догонявшего его автомобиля. Машина остановилась. И опять спросили по-русски:

-Тебе куда?

- Да Аграхвэновкы.

-Лезь в кузов.

Неожиданная удача прибавила уверенности. Уже к утру Васи­лий был на аэродроме родного полка. Искренний рассказ молодо го пилота о невероятных приключениях показался офицерам из особого отдела весьма подозрительным, но через несколько дней он все же летал на новом самолете.

Но знаменательным для него стал 62-й боевой вылет. Это было 3-го ноября. Командир полка Алексей Ткаченко решил лично сле­тать на разведку, на втором самолете летел Василий Дрыгин. Им повезло: вскоре обнаружили колонну немецких войск. И коман­дир решил израсходовать свой боезапас на цель. Вслед за ним намеревался обстрелять немецкую колонну и Василий. И тут он увидел, что в небе над ними появились одна за другой две пары истребителей «Хейнкель-113». «Хейнкелю» лучше не попадаться на прицел, а тут сразу три самолета атаковали Василия. Увернуть­ся от их огня было сложно. Тем временем Ткаченко с разворотом заканчивал набор высоты, и четвертый «хейнкель» пристроился ему в хвост. Василий не мог оставаться безучастным свидетелем гибели своего наставника, недавнего командира его эскадрильи. Он открыл огонь сразу из двух пушек. Попадание было точным. Это был первый немецкий самолет, сбитый Василием Дрыгиным. Потом два русских самолета оторвались от преследования и вер­нулись на аэродром.

Уже после войны этот бой и самоотверженность Василия Дры-гина оценит Главный маршал авиации К.А. Вершинин в книге «Чет­вертая воздушная армия». Летчики, как и все военные люди, свято чтут принцип «Сам погибай, а товарища выручай!»

...Немцы продолжали наступать на южном крыле фронта. Авиаполк сменил дислокацию, переехав под Зверево, а уже по­том - и в Белую Калитву. Но вскоре пришел и первый праздник: был построен весь 298-й ИАП, и начальник штаба зачитал сооб­щение Совинформбюро о том, что с 28 на 29 ноября части Юж­ного фронта под командованием генерала Харитонова, прорвав укрепления немецких войск и грозя им окружением, ворвались с северо-востока в Ростов и заняли его. В боях за освобождение Ростова от немецко-фашистских захватчиков полностью была разгромлена группа генерала Клейста в составе 14-й и 16-й тан­ковых дивизий СС «Викинг». Ликовали все: и летчики, и техники. Ведь это была первая долгожданная победа - предвестница но­вых побед Красной армии. За успешные боевые действия Васи­лию Дрыгину приказом наркома было присвоено звание млад­шего лейтенанта.

К концу 1941 года Василий Дрыгин с группой однополчан был направлен в Баку, чтобы освоить новый американский истреби­тель «Ааэрокобра».

...Март 1942 года. Раннее утро. Летчики-истребители в полной боевой готовности ждут команду на взлет с аэродрома Лисичан­ска, чтобы нанести массированный удар по скоплениям немцев у Краматорска. Наконец команда поступила, но с запозданием: мес­серы уже начали охоту на тяжелые СУ-2. Советские истребители смело бросились в схватку, отвлекая их и уводя в сторону от бом­бардировщиков.

Самолет Василия Дрыгина выполнял головокружительные фигуры, стремясь поспеть в самые угрожающие места, его пуш­ки и два пулемета стреляли с самых коротких дистанций. Увлек­шись погоней за мессером, Василий не уловил опасный момент, когда сам попал под прицел. По лицу, изрезанному осколками, текла кровь, чудовищная боль пронзила ноги, но самолет, хоть и плохо слушался, продолжал лететь. Василий старался найти ровную площадку, чтобы сесть на своей территории. Самолет, охваченный огнем, с длинным шлейфом густого дыма неудер­жимо терял высоту. Василий потерял сознание, истребитель рухнул на землю и взорвался, взрывной волной бесчувствен­ное и обгоревшее тело летчика выбросило в сторону от горя­щей машины.

Пролежав несколько часов без сознания, Василий пришел в себя, когда уже стемнело, но из-за боли в ногах и общей слабости встать не смог, также болели обожженные лицо и руки. Василий решил двигаться, перекатываясь с боку на бок. Сколько киломе­тров прокатился таким образом Василий, он никогда не узнал. На пятый день его подобрали красноармейцы-разведчики. То ли от радости, а вернее - от полного упадка сил, Василий потерял созна­ние надолго и пришел в себя только в медсанбате во время пере­вязки. Там же Василий встретил своего однополчанина Алексея Луканцева, но тот не узнал голоса перевязанного с ног до головы летчика. Конечно, от таких переживаний и потрясений, что выпа­ли на долю Василия Дрыгина, могут не только волосы поседеть в одночасье, но и голос измениться.

В июле того же 1942-го года Василий Дрыгин снова отступал со своими друзьями-однополчанами. На этот раз пешим порядком.

Сталинградская битва определила перелом в войне. Началось изгнание немцев с родной земли. 56-я армия генерала А.А. Гречко изготовилась к прорыву линии обороны немцев, чтобы очистить от врага низовья Кубани и Таманский полуостров.

Шестерка наших «аэрокобр» барражировала на высоте 3-4 тысяч метров, прикрывая войска в районе станицы Крым­ской. Вдруг в воздухе появилась стая немецких истребителей-«мессершмиттов». Они прибыли, чтобы проложить дорогу своим бомбардировщикам. Василий Дрыгин в паре с Василием Алек­сандровым тут же погнались за одним «мессершмиттом» и реши­ли взять его в «клещи». Прием этот требует ювелирного пилота­жа и отчаянной смелости. Два Василия резко взмыли в небо и вернулись к месту основного боя. И вовремя. Со стороны Анапы двигались девять бомбардировщиков «Юнкерс-87». На них не­медленно набросились «аэрокобры» двух Василиев. Дрыгин точ­ными выстрелами поджег один «юнкере». Остальные побросали бомбы, не долетев до цели, и, отстреливаясь, кинулись удирать. В это время подошла вторая волна из девяти бомбардировщиков. Пара «аэрокобр» смело врезалась и в эту стаю. И вновь Василию Дрыгину улыбнулась удача - он зажег второй «юнкере». Погнался за очередным и не уберегся. Немецкий мессер поджег его само­лет. Василий решил дотянуть до своих, и только когда огонь по­добрался к кабине и стало совсем невмоготу, он выбросился с парашютом. Приземлившись в лес, думал, что попал к немцам, но увидел, что к нему пробираются наши солдаты. Когда они при­шли на командный пункт, там в это время были Маршал Совет­ского Союза Г.К. Жуков, Главный маршал авиации А.А.Новиков и группа генералов. Они видели бой с земли. Маршал Жуков объя­вил о награждении Василия Дрыгина за мастерское и эффектив­ное ведение воздушного боя орденом Александра Невского и о внеочередном присвоении воинского звания капитан. В авиа­полк «свежеиспеченного» капитана отвезли на легковом авто­мобиле. 24 мая 1943 года Указом Президиума Верховного Совета СССР летчику Василию Дрыгину было присвоено звание Героя Советского Союза.

А вскоре Василий стал гвардейцем. Его авиаполк получил новое почетное наименование - 104-й гвардейский. В августе полк перелетел с Кубани на полевой аэродром под Новочер­касском. Начался штурм Миус-фронта. Бои шли напряженные и кровопролитные. Последняя пядь донской земли была осво­бождена.

...Этот августовский день особенно памятен Василию Дрыги­ну. Двадцать тяжелых немецких бомбардировщиков в сопрово­ждении целого роя мессеров пытаются нанести удар по насту­пающим советским войскам. Шестерка наших «аэрокобр» смело бросается в бой с численно превосходящим противником. Васи­лий вступил в схватку сразу с двумя «Ме-109» и сравнительно лег­ко разогнал их пулеметным огнем. Но тут им на выручку кинулся третий мессер. Атаковал он сбоку, из неудобной позиции, открыл огонь с дальней дистанции, и сам Дрыгин не принял такую атаку всерьез, но осколок разворотил щеку Василию и вонзился под глаз. Лицо тут же залилось кровью. Василий резко направил са­молет к земле, стремясь успеть посадить машину. Перед самой землей он потерял сознание. Как приземлился, Василий не пом­нил. Очнулся он в медсанбате в селе Алексеевка. Потом лечился в авиационном госпитале. Догнал свой авиационный полк уже за Мариуполем. Но зрение полностью не восстановилось. Вра­чи запретили летчику боевые полеты на год. И Василий Дрыгин сменил штурвал на парту - стал слушателем Военно-воздушной академии. Потом были учеба в Академии Генерального штаба и долгие годы службы на командных должностях. Когда пришла пора уйти в запас и определить постоянное место жительства, Василий Михайлович без колебаний выбрал Ростов-на-Дону, по­тому что донскую землю и небо над ней знал буквально вдоль и поперек, успел сродниться с ними и полюбить их в тяжелые во­енные годы.