ВСЕВОЛОД ПЕТРОВИЧ АНАНЬЕВ

Я принимал участие в боях на протяжении всей Великой Отече­ственной войны, но в памяти боль­ше всего остались боевые действия 1941 - 1942 годов. Об этом времени и пойдет речь.

В ночь с 21 на 22 июня 1941 года в ростовской школе №28 проходил выпускной вечер. Мы, выпускники 10 класса, получали аттестаты. Утром я проснулся от крика мамы: «Война!». Так закончилось дет­ство, и мы, восемнадцатилетние, надели шинели.

Меня в армию не призвали по слабости зрения, и я пошел работать на завод, который делал оружие. Вскоре узнал, что в Ростове из добровольцев формируется полк народного ополче­ния. В сентябре я тоже надел шинель и стал солдатом-телефони­стом взвода связи 2-го батальона полка ополчения. Командиром нашего отделения был Бабушкин, бывший красноармеец дивизии героя Гражданской войны В.И. Чапаева. К ноябрю 1941 года полк представлял собой сформировавшуюся воинскую часть. Три тыся­чи ополченцев держали в руках винтовки и ручные пулеметы. Бое­вого опыта полк не имел, но в его составе было довольно много ростовчан, которые в составе Красной армии принимали участие в Гражданской войне.

В ноябре 1941 г. была суровая зима - много снега, морозы. В этих условиях немецкие войска развернули наступление на Ростов. Полк ополчения занимал окопы на северной окраине го­рода и вместе с другими частями 56-й армии отбивал атаки нем­цев. Я впервые попал в пекло боя, но пугаться было некогда. Разрывы мин очень часто рвали телефонные провода, соединявшие штаб батальона с ротами, приходилось все время их соединять под огнем противника. Из нашего отделения к 20 ноября погибло четыре связиста. Враг был силен, и уже 21 ноября нашему полку пришлось отходить. Шли по льду Дона на левый берег. Раненых забирали с собой, но в ряде случаев укрывали у местных жителей. Убитые ополченцы оставались на улицах города.

Несмотря на потери в людях, полк сохранил боеспособность и уже к 26 ноября совместно с частями 56-й армии подготовился к наступлению. Вечером 27 ноября полк двинулся из г. Батайска в сторону Ростова и ночью по льду Дона вошел в район Нижне-гниловской. Утром 28 числа завязался тяжелый бой. Немцы били по ополченцам из автоматов, пулеметов и минометов. Ополченцы были вооружены в основном винтовками, но сражались героиче­ски, гнали немцев и занимали квартал за кварталом. Бой продол­жался, и 29 числа уже к средине дня полк достиг центра города. Немцы, боясь окружения, поспешно уходили из города.

Героизм и самоотверженность ополченцев были достойно оценены командованием 56-й армии. Тридцать семь человек были награждены орденами и медалями (М.А. Варфоломеев, П.А. Штахановский, Г.К. Репин, И.Ф. Скачков и др.). А в 1941 году такие награ­ды давали довольно редко.

В декабре полк предал земле 130 погибших ополченцев. По­хоронены они в братской могиле на Братском кладбище города. После войны 15 улиц были названы именами героев-ополченцев (А.С. Катаева, Т.А. Малюгиной, А.А. Арефьева, Ф.Я. Ищенко и др.), есть также улица Полка народного ополчения и площадь, на кото­рой в 2004 году был открыт памятник ростовским ополченцам.

После ноябрьского боя во взводе связи осталось всего семь человек. В бою я получил легкое ранение. В январе 1942 г. полк официально вошел в состав Красной армии и стал стрелковым полком №222. В это время он активно пополнялся ростовчанами-добровольцами (пришло более 800 человек), получал необходи­мое обмундирование, вооружение, боеприпасы. Наш взвод по­полнили новыми аппаратами связи.

К 2008 году из многотысячного полка ополчения в живых оста­лось 8 человек, из них 6 человек живут в Ростове. Из взвода связи осталось два человека - я и Г.А.Френкель.

Весной 1942 года в районе Ростова разлив Дона достигал не­бывалой величины, до Батайска стояло море воды. На автодоро­ге Ростов-Батайск начался размыв дамб. Полку было приказано выступить на борьбу со стихией. Ополченцы стояли в холодной воде цепями, из рук в руки передавали мешки с песком, заделыва­ли бреши в земляных дамбах. Трое суток шла борьба с водой, не­сколько раз эту территорию бомбили немецкие самолеты, но ав­тодорога была спасена. Командующий 56-й армией объявил полку благодарность в приказе.

В июле 1942 г. полк снова вступил в боевые действия, участво­вал в отражении атак немцев вначале вблизи Ростова, а потом и в окопах за «Ростсельмашем». 24 июля атаки немцев прекратились. За спиной полка горел Ростов, и наступила какая-то тишина. По­сланная в город разведка донесла, что город уже занят немецки­ми войсками. После этого полк начал отходить в строну Дона по балке Кизитеринка и через поселок Александровка. Около 100 автоматчиков-ополченцев, и я в их составе, под командованием комиссара полка П.А. Штахановского были оставлены как прикры­тие. Все атаки немцев прикрытие отбило. Как переправлялся полк через Дон, я не видел.

Наша группа прикрытия получила приказ на отход лишь на рассвете 25 июля. Переправляться через Дон было не на чем, и мы поплыли вначале до Зеленого острова и далее через другое русло Дона, но уже под интенсивным обстрелом со стороны немцев. Ря­дом с нами плыли солдаты и офицеры других воинских частей. Ка­мыши левого берега (тогда леса не было) были затоплены водой. Все, кто сумел переплыть Дон, двинулись по степи на юг. Справа оставался Батайск, где шел большой бой.

Поздно вечером наша группа прикрытия дошла до станицы Кагальницкой. Там мы нашли свой полк. Всего собралось около 800 человек. В окопах за «Ростсельмашем» в полку было 2000 человек. Убитые остались на месте, раненые частично были размещены у жителей Александровки, много людей утонуло при переправе, другие рассеялись в степи. Погибшие из группы прикрытия были похоронены местными жителями на кладбище в Александровке. Там стоит памятник ополченцам, к сожалению, в довольно раз­рушенном состоянии. Сколько там захоронено ополченцев, неиз­вестно.

26 июля полк уже участвовал в бою в районе Зернограда и по­сле этого с боями начал движение в сторону Кавказа. В кубанских степях я в составе небольшой группы ополченцев шел в боковом дозоре. Между нами и полком высадился немецкий десант. Свя­заться с полком уже не было никакой возможности, и наша груп­па, как и тысячи солдат и офицеров других частей, самостоятель­но двигались на юг. В это время вышел приказ Сталина за № 227. Нашу группу остановили и включили в состав 353-й дивизии (в полк 1145).

В моей памяти навсегда останется первые бои за Ростов в со­ставе полка ополчения. Это было трудное время, враг временно оказался сильнее нас, но ростовчане-ополченцы были полны па­триотизма и внесли свой достойный вклад в достижение победы в Великой Отечественной войне. Полк ополчения до конца октября 1942г. продолжал сражаться в предгорьях Кавказа, и когда в его составе осталось менее 200 человек, его расформировали. Память о полке ополчения в истории Ростова останется навсегда.

В составе 353-й дивизии я участвовал в тяжелых боях в рай­оне Горячего Ключа. В сентябре дивизию срочно перебросили в район г. Туапсе. В 20 км. от Туапсе дивизия заняла оборону на гор­ном хребте с горами Семашхо и Два Брата (высота их над уровнем моря 1500 м). В полку я был старшиной 6-й роты. На этом рубеже полк 1145 вел оборонительные бои с сентября 1942 г. по февраль 1943г. Враг к Черному морю не прошел. В сентябре на гору Семаш­хо 6-я рота поднялась в количестве 86 человек. К январю 1943 г. в роте осталось 12 солдат и я, старшина роты.

Бои в горах на такой высоте имели свою специфику - обилие снега, морозы, скалы, в которых нельзя отрывать окопы, дороги только в виде троп в лесах. Большие трудности были с эвакуацией раненых. Захоронение убитых производилось только в виде их обкладки большим количеством камней. В этих боях я получил легкое ранение и лечился в своем медсанбате.

Бои в районе г. Туапсе носили ожесточенный характер. Поэто­му городу Туапсе по праву присвоили почетное звание «Город во­инской славы».

В январе 1943 г. меня направили на курсы младших лейтенан­тов. Курсы были при 18-й армии. Окончил обучение с отличием, получил звание лейтенанта и вступил в должность командира стрелкового взвода в 318-й дивизии (полк 1339), которая держала оборону на окраине Новороссийска. Бои шли в основном на дру­гом берегу залива, где располагалась так называемая Малая Зем­ля. На нашем участке бои имели местное значение.

Вскоре меня назначили помощником начальника штаба бата­льона. В июле я возглавил поисковую группу и в коротком ночном бою был тяжело ранен. После госпиталя в свою дивизию вернул­ся только через два месяца, когда она стояла на Таманском полу­острове и готовилась к десанту через Керченский пролив в Крым.